Я получал телефонные звонки и электронные письма от посетителей местных отделений «Гилеля»: они – полагаю, что с самыми благими намерениями, – сообщали, что на их глазах студенты смешивали мясное и молочное или подавали некошерную еду. На раннем этапе, в середине 1990-х годов, кашрута не придерживались ни наши студенты, ни сотрудники – соответственно, нельзя было от них ждать, что они станут его строго соблюдать дома или в «Гилеле». Следить за степенью соблюдения кашрута в каждом конкретном центре были невозможно; более того, мы не ввели жесткого правила, которое запрещало бы использование трефной пищи на местах. Сейчас, двадцать лет спустя, по-прежнему не утихают споры и обсуждения, и пока что, говоря словами Франца Розенцвейга, мы находимся на этапе «еще нет».

9. Как учить тфиле

Все долгие годы своего существования советский режим неустанно занимался построением и развитием общества безбожников. После краха СССР почти все наблюдатели вынуждены были признать, что коммунисты преуспели в своих начинаниях. За почти восемь десятилетий советской власти большая часть церквей и синагог была закрыта. Многие из них превратили в дома культуры, театры, спортзалы. В крупных городах вроде Москвы, Ленинграда и Киева делались исключения – некоторые храмы оставили действующими. Однако деятельность их была строго ограничена – в принципе, это был, скорее, рекламный трюк с целью приглушить критику с Запада. В синагоги приходила своеобразная публика – упорные старики, которых не смущали гнев и слежка КГБ: они старательно посещали все службы. Службы проводили работавшие на правительство раввины и канторы, которые почти ничего не могли предложить прихожанам.

Неудивительно, что на момент свержения советской власти в 1991 году и возвращения свободы вероисповедания синагоги и все то, что они в себе воплощали, были настолько же далеки от повседневной жизни большинства евреев, как и открытый космос. Клей-кодеш, религиозные деятели, для большинства были своего рода инопланетянами, а синагогальные службы воспринимались как бессмысленные пережитки прошлого.

На протяжении всей нашей истории поколения раввинов учили, что еврейская жизнь зиждется на трех основаниях: Тора, авода, гмилут хасадим (учение, поклонение, добрые дела). Большинство евреев считает, что это и есть те священные общинные механизмы, на которых держится еврейская жизнь. Научить евреев бывшего СССР важности учения и добрых дел было задачей выполнимой, но добавь к уравнению еще и молитву – и быть беде.

Даже для меня, человека, который вырос, постигая и соблюдая учение иудаизма, молиться всегда было непросто. Тем более это непросто для людей, которые никогда в жизни не соприкасались с идеей Бога или молитвы.

Сотрудники «Гилеля» долго и упорно пытались придумать, как объяснить молодым евреям значимость молитвы. Большинство российских евреев вообще не задавалось этим вопросом. Как же воссоздать ту среду, где Бог вновь займет место в центре – или хотя бы на периферии – их жизни?

Большинство моих коллег, российских евреев, предлагало запустить учебную программу, построенную вокруг исторической значимости молитвы для евреев. Они считали, что уму, душе и духу молодых российских евреев понадобится несколько лет, чтобы срастись воедино, – и только на эту утучненную почву можно будет бросать зерна тфилы. Мнение здравое, однако меня оно смущало. Мне казалось, что тем самым мы уходим от проблемы. Я был убежден, что мы не можем позволить себе расходовать время на умозрительные построения, что нужен фронтальный подход к внедрению тфилы, но обязательно с позиций чуткости и честности.

Чтобы дать толчок еврейскому возрождению в бывшем СССР, нужно обратиться к опыту прошлого. Для меня российские евреи были в чем-то похожи на евреев, вышедших из Египта. Исход принес порабощенным детям Израиля физическую свободу, однако на то, чтобы их умственное и душевное состояние изменилось и они отринули дух рабства, ушло сорок лет. И все равно эти евреи, так недавно познавшие горечь угнетения, были готовы произнести: «Наасе ве-нишма» — «Сделаем и услышим!», демонстрируя свою готовность подчиняться заповедям еще до того, как им стал понятен внутренний смысл этих законов. В должный срок им открылась суть законов, и законы стали частью их жизни.

Я отстаивал подход «Наасе ве-нишма», или «Просто делай». Женя Михалева, первый директор «Гилеля» и наставница молодых еврейских специалистов и студентов, открыто высказывалась против подобного метода. Женя выступала, скорее, за постепенное введение тфилы. «Давайте сперва обратимся к умам через описание исторического фона и обсуждение роли и места Бога в еврейской жизни», – говорила она. Женя была убеждена, что позднее, когда придет наш срок, можно будет ввести и собственно тфилу. Она утверждала, что предложенный мною подход «Просто делай» отвратит и студентов, и сотрудников – а самое главное, попросту не сработает.

В московском «Гилеле», где Женя была директором, каббалат-шаббат проводился в очень ограниченном масштабе. Студенты получали минимум: вечернюю пятничную службу, включавшую в себя зажигание свеч, борей при-хагефен (благословение виноградного сока) и хамоци над хлебом. После этого обсуждалась недельная глава Торы или другие еврейские темы. Тот же подход был под руководством Жени внедрен в других отделениях «Гилеля» в бывшем СССР. Мне это было, мягко говоря, не по душе, и я решил изменить ситуацию как в Москве, так и по всему бывшему Союзу.

Знакомство с Шаббатом

Непросто было убедить моих коллег принять принцип «Просто делай» и отказаться от куда более легкого пути постепенного внедрения молитв. Мой план перемен основывался на интенсивной работе с сотрудниками и отдельными студенческими лидерами с целью внедрения тфил в более широком диапазоне. Для начала мы решили сосредоточиться на пятничной вечерней службе каббалат-шаббат. Цель заключалась в том, чтобы как можно скорее ввести эту практику в каждом из центров «Гилеля». Достигнув общей договоренности, мы запустили многоступенчатую схему, которая включала в себя обучение, тренировки, выпуск сидура (молитвенника) и аудиозаписей субботних песнопений.

На первом этапе сотрудники «Гилеля» в бывшем СССР были приглашены на трехдневное совещание – оно состоялось перед плановым семинаром студенческих лидеров 1996 года. Мы раскрыли сотрудникам мелодику и смысл литургии каббалат-шаб-бат, которая проводится вечером в пятницу, разучили схему ведения службы и мелодии молитв, повторяя их раз за разом, – пока все не почувствовали себя уверенно. Поняв, что они более или менее освоили структуру службы и мелодию, мы решили провести испытание – показать службы самим студентам.

Семинар студенческих лидеров состоялся сразу после совещания; начался он днем в четверг, а мастер-классы, назначенные на утро пятницы, были посвящены Шаббату и его ключевому значению в жизни евреев. На мастер-классах звучали субботние песни, проводились творческие и танцевальные мероприятия под руководством Маши Самойловой. Эстер Абрамович, координатор работы с иностранными студентами в Бейт-Гилель